Опять скачу на розовом коне.
Мой клич: "За истину, за веру и добро!"
Вонзаю в лист волшебное перо,
Мчусь до утра по весям при луне.
Достану меч из ножен правоты,
Как рыцарь-крестоносец, как монах...
Улыбка ли на дрогнувших губах,
Уверенность, что с истиной на "ты"?
Из храма враг унес святой ковчег,
Вернуть ли мне его в законный дом?
Но рыцарский удел - из века в век
Сечь головы драконьи топором.
Бредет мой конь. Не выроню пера,
К бумаге припадает лунный свет.
Мне истина, которой слаще нет,
С небес диктует притчи до утра.
2.
Я сегодня читала Ницше,
Чтобы правду узнать о Боге.
Образ правильных вдруг возникший
Мутным стразом идеологий,
Незаметно застрял в сознаньи...
Флаг немецкий на польской крыше,
Тонкий голос: "Подайте, пани..."
Перевернутый крест... не выжить.
Но слетела башка драконья.
Право сильного зваться паном
Поросло до поры бурьяном.
Далеко ли до новой бойни?
3.
Ты слышишь, Бог? Мы требуем царя!
Нам оборотни в сотню раз милее.
Иди, Саул, зовут тебя евреи,
Орлы над бездной гордые парят...
Но оборотню проще быть собой.
Просить пощады? Каяться в грехах?
Будь сильным, как у Ницше! В пух и прах
Развея страх, на звезды злобно вой!
Свобода? "Да пребудет новый царь!"
Со свастикой иль красною звездой?
Предтечи возлагают на алтарь
Народы, опаленные бедой.
Придет и он, не ведая границ,
В сутану или рясу обрядясь.
Кричат ему: "Займи престол наш князь!",-
Пред Зверем опрокидываясь ниц.
4.
"Не преклоняй коленей, человек,
ни перед кем!",-иллюзия, обман.
К свободе призывающий тиран,
Готовит разрушительный набег
На древний град, святой Ерусалим.
Войдя в него он скажет: "Я есть бог!"
Раскроет пасть алкающий острог,
Поглотит не упавших перед ним.
Покайся, не всходи на Елеон!
Хоть я и знаю, все же ты взойдешь.
И мир увидит зло твое и ложь,
А после прогремит Амаргедон.
5.
Не лучше ли разделаться с грехом,
И поклониться истому Царю?
Скачи мой конь, пока еще горю,
Чтоб сечь драконьи головы стихом.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Светлана! Просто великолепно!
У меня даже нет подходящих слов...
Беру на вооружение, копирую, заучиваю наизусть.
В восхищении скидываю шляпку! Комментарий автора: Спасибо,очень признательна за похвалу, как раз вовремя.
Орфа
2008-03-21 14:12:04
Очень понравилось, очень! Божьих Вам благословений и поддержки в бою.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
